Бета-версия бытия

Элвин Тоффлер о современном образовании:
http://www.chaskor.ru/p.php?id=10270
— Вы знаете, откуда взялось современное образование? Я вам скажу про Америку. У нас 150 лет назад были дебаты по поводу образования.

— Когда? - переспросил я.

— В тысяча восемьсот когдатых, - продолжил он, - были большие дебаты на эту тему. Индустрия протестовала! Понимаете, тогда много девушек с ферм отправлялись на заработки по заводам, и они, конечно, были совсем деревенские. У бизнеса были проблемы, угадайте какие? Они об этом с большим возмущением говорили — что люди не приучены к порядку. Ведь в деревне девушка на пять минут приходит позже на ферму — и ничего, корова подождёт. А представьте себе завод или конвейер. Если ты опоздал на пять минут, тебя 10 тыс. человек может ждать! Так вот, тогда бизнес-комьюнити добилось своего, и была создана система образования, способная подготовить людей к тому, что от них требовалось в индустриальную эпоху, — порядку и повторению. Люди нужны были для того, чтобы заучивать, приходить вовремя и совершать повторяющиеся действия. Скажите, нужны ли вам эти навыки в индустриальную [очевидно, опечатка: надо "в постиндустриальную"] эпоху? Детей надо воспитывать для того, чтобы они могли творить и изобретать! При чём здесь дисциплина?

Мда... А система образования на филологическом факультете ХНУ была ещё хуже, потому что готовила даже не "людей, способных к порядку и повторению", а тупых переписчиков/переписчиц чужих мыслей и трудов. Сколько ярчайших учёных даже при совке дали миру московская, тартусская школы... Кого дал Харьковский университет? Даже лучшие преподаватели филфака - покойные Поддубная и Шевелев были, при всём моём уважении, ходячими энциклопедиями, но не мыслителями и творцами. Только незабвенный Олег Алексеевич Миронов учил не только "учить" материал, но и самостоятельно думать над ним. Но он умер, не дождавшись открытия отделения классической филологии, а свой курс зарубежной литературы читал только зелёным первокурсникам. И Виктор Андреевич Маринчак тоже не подавлял, а передавал свою любовь к предмету.

Насколько наша доброй памяти средняя школа №1 и математический класс приучали к свободе и творческому мышлению, настолько филфак выбивал всё это, причём из лучших побуждений: мол, пусть дети привыкают к серьёзной научной литературе. Как вспомню, так вздрогну... Первые три курса были заполнены чтением "на скорость", зубрёжкой и переписыванием от руки чужих мыслей (из многочисленных статей и монографий). В школе №1 наши любимые учителя первым делом задавали нам вопрос: "А что думаете ВЫ?" На филфаке ХНУ личность студента практически не имела значения: нужно было вовремя и к месту процитировать "исследователей". Результат сказался немедленно: если в школе мне не составляло никакого труда написать за 45 минут длинное сочинение-импровизацию прямо в классе, то к концу второго курса я уже с трудом мог написать абзац без пары чужих цитат, даже если у меня имелись свои мысли по теме.

Обнаружив такую неожиданную проблему, я взялся за ум: занялся скорочтением, очень кстати прочёл "Автодидактику" Куринского. Это не только свело к минимуму время на изучение и запоминание огромных объёмов информации, но и вернуло практически утраченную... любовь к литературе! А потом пришла - уже не из-под палки - любовь к таким исследователям, как Лихачёв, Лотман, Манн, Апресян, Арутюнова... Не как к идолам и авторам цитаточек-выручалочек, а как к учителям и примерам для подражания. Любовь к настоящей филологии, основанной на СОБСТВЕННОЙ мысли и эрудиции. Вот только почему-то до всего этого пришлось доходить самому... А ещё за это здесь денег не плотют...