Сущие во гробех

[baiyt]

Великий писатель земли русской Захар Прилепин (на мой взгляд, УГ) совершенно серьёзно пишет, будто полуторамиллионный русский Харьков терроризирует тысяча заезжих бандитов из "Правого сектора", так что нормальным людям на улицу выйти страшно. Я даже не удивляюсь, потому что хорошо изучил эту породу: истерички, живущие в вымышленном мире и на атсральном плане прочно укоренённые в советской символике и мифологии. Пара таких паникёров живёт и в моём подъезде. Не радует их ни солнечное, ласковое бабье лето, ни вечерние огни кафешек, ни привычное сонное спокойствие Харькова, к которому город вернулся после мартовских ужасов. Падение полого истукана Ильича привело к концу света в отдельно взятых головах. Должно быть, это апокалиптическое сектантство и есть "незалежность" по-русски: "Древян гроб сосновен, ради мене строен. В нем буду лежати, трубна гласа ждати". Понимаю, жалею, желаю душевного здравия (contra spem spero). Думаю, прозрение и исцеление "сущих во гробех" произойдёт примерно так же, как у гусара-схимника Евпла из "Двенадцати стульев":

"Через два года от начала великой борьбы отшельник случайно заметил, что совершенно перестал думать о смысле жизни, потому что круглые сутки занимался травлей клопов.
Тогда он понял, что ошибся. Жизнь так же, как и двадцать пять лет тому назад, была темна и загадочна. Уйти от мирской тревоги не удалось. Жить телом на земле, а душою на небесах оказалось невозможным. Тогда старец встал и проворно вышел из землянки. Он стоял среди темного зеленого леса. Была ранняя сухая осень. У самой землянки выперлось из-под земли целое семейство белых грибов-толстобрюшек. Неведомая птаха сидела на ветке и пела solo. Послышался шум проходящего поезда. Земля задрожала. Жизнь была прекрасна. Старец, не оглядываясь, пошел вперед".