У Мартынова с лаврами всё в порядке. Придётся процитировать: - Владимир Иванович, такое впечатление, что вы все время ведете борьбу против традиционных академических концертов. - Этим занимаюсь не только я. Еще композиторы поколения Шёнберга и Стравинского в начале ХХ века восставали против традиционной формы концерта классической музыки. Шёнберг заявил, что публика - это враг музыки номер один. Премьеры новых сочинений чаще всего проходили со скандалом: вспомните премьеру "Весны священной". Пьер Булез писал, что Девятый и Одиннадцатый опусы Веберна настолько короткие, что публика на обычном концерте даже не успевает раскачаться, как они уже заканчиваются. А Шёнберг начал делать переложение малеровских симфоний для камерных ансамблей: он считал, что симфонические оркестры уже не могут качественно исполнять их. Это была мимикрия института концертной жизни, сейчас мы видим его полный крах.
- Но, несмотря на это, люди по-прежнему слушают музыку на концертах. - В наше время академические концерты превратилась в одну из отраслей индустрии шоу-бизнеса, куда вкладываются огромные средства. Это особенно заметно на Западе, где люди приходят на концерт вовсе не затем, чтобы услышать музыку. Для них это своеобразный ритуал, подтверждающий их участие в культурной жизни. Подобная индустрия сложилась в конце XVIII - начале XIX века. Как раз в это время появились музеи: галерея Уффици, Прадо, Лувр. Филармонические общества, концертные залы и платные концерты. (Кстати, в это же время возникло и понятие "публика". Не надо думать, что это вечная категория.) Концертные залы стали идеальным пространством для симфоний Бетховена или Брамса. Музыкальные инструменты тоже были рассчитаны на исполнение этой музыки. Когда появились сочинения композиторов ХХ века, исполнители поняли: им гораздо выгоднее исполнять классику двух предшествующих столетий. Так родилась идея о великой и вечно живой классической музыке, которую они должны вечно исполнять. И публичного концерта - вечной, идеальной формы бытования музыки. Этого принципа придерживалось большинство музыкантов. Например, Герберт фон Караян вообще не играл современных сочинений... Получилось, что современная музыка недостойна внимания великих исполнителей. В наше время индустрия классической музыки направлена исключительно на воспроизводство самой себя.
Вот в чём проблема. Если для тебя её не существует, это не повод называть идиотом талантливого композитора и очень умного человека, знающего и думающего о классике гораздо больше, чем ты.
Я отнюдь не ненавистник классики, но для меня высидеть оперу - пытка. И даже прослушать дома целиком, от начала до конца. Потому что мне это уже наполовину чуждо. Я чувствую, что это пройденный этап эволюции, здесь всё сказано - и, откровенно говоря, сказано больше, чем нужно. Дома я смотрю или слушаю оперы фрагментами - любимые арии и увертюры, которые воспринимаются практически как самостоятельные произведения. Я искренне не понимаю: если Вагнер умудрился втиснуть все темы и находки своих "Мейстерзингеров" в одну 10-минутную увертюру, нафига он разогнал перо на три часа? Раздражает именно то, что эти бесконечные самоповторы помещены в контекст действия, которое претендует на динамизм и развитие. Три ноты алтайского кая на протяжении часа меня не смущают - наоборот, кайф. Так что "классика" - музей, где 50-летние тётки изображают 16-летних невест, или фолковый "примитив", который на тыщи лет древнее?
"Классика" - это не пустое слово. Это общественный договор: вот это мы считаем ориентиром, вершиной, итогом пути развития музыки. А почему для меня должен быть ориентиром Верди, если мне куда ближе древнерусское многоголосие или пение тувинского шамана? Кто сказал, что бельканто, "прекрасный голос" - это по-итальянски заточеный и обезличенный инструментальный тембр а-ля Паваротти? Мне неинтересен Паваротти, мне нравится Шаляпин с его индивидуальной манерой. Мне нравятся Гиллан, Осборн, Дио и Халфорд, которые не вмещаются ни в какие "классические" рамки; но, тем не менее, они великие певцы. Я уже не говорю о Шумарове и Ооржаке, которые самим фактом своего существования опровергают все бредни "вокальной педагогики" и все европейские представления о красоте.
no subject
- Владимир Иванович, такое впечатление, что вы все время ведете борьбу против традиционных академических концертов.
- Этим занимаюсь не только я. Еще композиторы поколения Шёнберга и Стравинского в начале ХХ века восставали против традиционной формы концерта классической музыки. Шёнберг заявил, что публика - это враг музыки номер один. Премьеры новых сочинений чаще всего проходили со скандалом: вспомните премьеру "Весны священной". Пьер Булез писал, что Девятый и Одиннадцатый опусы Веберна настолько короткие, что публика на обычном концерте даже не успевает раскачаться, как они уже заканчиваются. А Шёнберг начал делать переложение малеровских симфоний для камерных ансамблей: он считал, что симфонические оркестры уже не могут качественно исполнять их. Это была мимикрия института концертной жизни, сейчас мы видим его полный крах.
- Но, несмотря на это, люди по-прежнему слушают музыку на концертах.
- В наше время академические концерты превратилась в одну из отраслей индустрии шоу-бизнеса, куда вкладываются огромные средства. Это особенно заметно на Западе, где люди приходят на концерт вовсе не затем, чтобы услышать музыку. Для них это своеобразный ритуал, подтверждающий их участие в культурной жизни. Подобная индустрия сложилась в конце XVIII - начале XIX века. Как раз в это время появились музеи: галерея Уффици, Прадо, Лувр. Филармонические общества, концертные залы и платные концерты. (Кстати, в это же время возникло и понятие "публика". Не надо думать, что это вечная категория.) Концертные залы стали идеальным пространством для симфоний Бетховена или Брамса. Музыкальные инструменты тоже были рассчитаны на исполнение этой музыки. Когда появились сочинения композиторов ХХ века, исполнители поняли: им гораздо выгоднее исполнять классику двух предшествующих столетий. Так родилась идея о великой и вечно живой классической музыке, которую они должны вечно исполнять. И публичного концерта - вечной, идеальной формы бытования музыки. Этого принципа придерживалось большинство музыкантов. Например, Герберт фон Караян вообще не играл современных сочинений... Получилось, что современная музыка недостойна внимания великих исполнителей. В наше время индустрия классической музыки направлена исключительно на воспроизводство самой себя.
Вот в чём проблема. Если для тебя её не существует, это не повод называть идиотом талантливого композитора и очень умного человека, знающего и думающего о классике гораздо больше, чем ты.
Я отнюдь не ненавистник классики, но для меня высидеть оперу - пытка. И даже прослушать дома целиком, от начала до конца. Потому что мне это уже наполовину чуждо. Я чувствую, что это пройденный этап эволюции, здесь всё сказано - и, откровенно говоря, сказано больше, чем нужно. Дома я смотрю или слушаю оперы фрагментами - любимые арии и увертюры, которые воспринимаются практически как самостоятельные произведения. Я искренне не понимаю: если Вагнер умудрился втиснуть все темы и находки своих "Мейстерзингеров" в одну 10-минутную увертюру, нафига он разогнал перо на три часа? Раздражает именно то, что эти бесконечные самоповторы помещены в контекст действия, которое претендует на динамизм и развитие. Три ноты алтайского кая на протяжении часа меня не смущают - наоборот, кайф. Так что "классика" - музей, где 50-летние тётки изображают 16-летних невест, или фолковый "примитив", который на тыщи лет древнее?
"Классика" - это не пустое слово. Это общественный договор: вот это мы считаем ориентиром, вершиной, итогом пути развития музыки. А почему для меня должен быть ориентиром Верди, если мне куда ближе древнерусское многоголосие или пение тувинского шамана? Кто сказал, что бельканто, "прекрасный голос" - это по-итальянски заточеный и обезличенный инструментальный тембр а-ля Паваротти? Мне неинтересен Паваротти, мне нравится Шаляпин с его индивидуальной манерой. Мне нравятся Гиллан, Осборн, Дио и Халфорд, которые не вмещаются ни в какие "классические" рамки; но, тем не менее, они великие певцы. Я уже не говорю о Шумарове и Ооржаке, которые самим фактом своего существования опровергают все бредни "вокальной педагогики" и все европейские представления о красоте.